Взгляд из дюзы / DreamWidth

В первые два дня сфотографировал вот эту парочку. Настраивался на пополнение коллекции, но как-то пока не сложилось. В следующий заезд сосредоточусь лучше.

Данте прибыл в Рим с делегацией Белых Гвельфов в 1301 году и остался тут на несколько месяцев по «предложению» Папы Бонифация VIII – остальных делегатов Папа «задерживать» не стал. Пребывание в Риме во время взятия Флоренции войсками Карла Валуа и Чёрными Гвельфами спасло Данте от возможной гибели, но стало одним из поводов для его обвинения в измене и изгнания.

Альбом: Рим, 2011

В Дели туман. Достаточно тяжелый, а в районе аэропорта ещё и с ясным привкусом дыма. Похоже, для здешних привычный. Поначалу это настораживает. Днем туман ослабевает до дымки, которая импрессионистически размывает ландшафты и губит дальние планы на снимках, особенно если снимать приходится быстро и навскидку. Впрочем, снимать пока желания и не возникает – хайвеи, шоссе, по сторонам вполне обычные офисные здания, остальное скушала мглистая перспектива. Всё серо.

Отоспавшись после перелета, мы после обеда решаем самостоятельно съездить в центр и погулять-посмотреть. Ехать приходится из Гургаона, который формально вообще другой город, но фактически уже давно пригород столицы. Но формальности существенны. Например, в Гургаоне можно строить высотки, а в Дели нельзя. Поэтому здесь активно растут отели и бизнес-центры. Кустами. Между кустами на пустырях не вовлеченные в большой бизнес гургаонцы пасут овец, а у дороги продают жареные орехи, игрушки, шарфики-шапочки и всякую мелочь.

Ехать приходится довольно долго, и у Ворот мы оказываемся уже около пяти часов, когда светового дня остается всего ничего. Где-то в дымке кроется стадион, где недавно закончился крикетный матч, и послематчевой публики у Ворот много. Соответственно, много и торговцев. То есть, это мы пока думаем, что их много. Мы еще не знаем истинных местных масштабов.

Из-за дымки кажется, что Ворота стоят где-то далеко от города. Видна только ближняя часть Раждапат (Королевского Пути), церемониального бульвара столицы, который начинается у Президентского Дворца (из-за дымки он нам не виден совершенно) и заканчивается здесь, у Ворот Индии.

Это не триумфальная арка, это мемориал. В 1931 году, ещё при британской администрации, его построили в память о 90 тысячах солдат и офицеров индийской армии, которые погибли на фронтах Первой Мировой и Третьей Англо-Афганской. Имена погибших выбиты по всей поверхности монумента.

В 1972 году при Индире Ганди мемориал дополнился кенотафом с вечным огнём – Амар Джаван Джиоти, Пламенем Бессмертного Солдата. Страна отдавала долг памяти четырем тысячам своих погибших в Индо-Пакистанской войне. И, как оказалось, всем, кому еще суждено будет погибнуть в противостоянии, которое не прекращается до сих пор. (Уже на Гоа продавец одной лавки, студент из Кашмира, приехавший с севера на заработки, на отличном английском печально рассказал мне, что из-за неувядающего пропакистанского и, естественно, мусульманского сепаратизма люди в приграничье продолжают погибать практически каждый день. Прямо как у нас на Северном Кавказе). Возложение венков к подножию памятника обязательно для официальных визитёров. А мы – мы просто стоим, отдавая дань памяти и здешним, и своим. Несчётным…

А в этой беседке, построенной в рамках комплекса Ворот, прежде была статуя Георга Пятого. В 1947 году, когда Индия обрела независимость, статуя британского монарха стала выглядеть на столичном церемониальном бульваре неуместной и её при всеобщем согласии перенесли в Коронационный Парк – туда, где король Джордж (до изумления похожий на парадных портретах на нашего Николая Второго) некогда короновался на местное вице-царение. Статую убрали, а беседку оставили. Как и Индия, она теперь свободна от монаршего присутствия. Каковую свободу и символизирует.

Пока мы идем к машине, на Дели натягивается шелковая ночь. На завтра намечен осмотр еще некоторых достопримечательностей столицы – уже под чутким руководством нашего гида и под покровом всё той же туманной дымки…

Кое-кого может заинтриговать дверь, рядом с которой меня тут сфотографировали. C чего бы она такая низенькая?

Разгадка же проста.

Женская тема в мусульманском Тунисе – одна из самых «горячих», для мужчин, естественно.

Традиционный исламский развод (тройное «ты свободна» от мужа – и свободна) заменен юридической процедурой, и если у пары есть ребенок, то женщина получает в дальнейшем алименты в размере 61% от заработка мужа и его жилплощадь. При этом разводов в Тунисе очень много, больше трети семей распадаются в течение года после свадьбы. Свободных женщин Востока с домами и детьми – сами прикиньте. А вот гражданский брак здесь запрещен и наказуем пятью годами тюрьмы для обоих преступников. Ибо нефиг. Хочешь жить – умей жениться (на крайняк, если поймали, можно быстренько оформиться задним числом). А потом разводиться. Чувствуете нюансы?

Серьёзный социальный рывок женщинам в Тунисе обеспечила вторая жена нынешнего президента, который сразу после воцарения развёлся с прежней супругой и женился на молоденькой. Девушка по таинственному стечению обстоятельств быстро стала крупнейшим бизнемвуменом страны (я стесняюсь спросить – ничего не напоминает?). Авиакомпания «Carthago», сеть отелей, автосборочные предприятия, производство оливкового масла – нет таких отраслей национальной экономики, которые оказались бы для первой леди непрофильными. Мало того, что такой явный success story открыл тунисским дамам глаза на перспективы ведения собственного бизнеса, они получили ещё и некоторые дополнительные юридические преференции по сравнению с мужьями. Например, по настоянию первой леди был принят закон, согласно которому мужчина-ГАИшник не имеет права остановить женщину-водителя. Вот не имеет он такого права и всё, хоть она на задних колесах едь. Вы скажете – самодурство, а, оказывается, концепция: министерству транспорта (тамошнее ГАИ работает от него, а не от МВД) пришлось брать на службу в ГАИ женщин, на которых запрет останавливать «своих» нарушительниц не распространяется, так что дорожные патрули сейчас в Тунисе часто парные и гендерно-сбалансированные.

Кстати, чтобы далеко не ходить: проституция в Тунисе легализована, дома терпимости регистрируются и сотрудницам выдают трудовые книжки. Вот этой темой как раз занимается МВД, так что полицейские и шлюхи формально служат по одному ведомству – и у тех, и у других в трудовых книжках значится «сотрудник министерства внутренних дел», чтобы не смущались. Кстати, полицейский – третья по престижности и зарплатам профессия в бюджетной сфере, выше только учителя, врачи и инженеры. (Считать я умею, да).

Возвращаясь к тунисской семье: быстрая эмансипация в довольно-таки традиционалистском обществе привела к тому, что мужики ропщут. Многие, приходя с работы, дома не сидят (сидеть дома – это в 95% случаев значит ругаться с женой), а расходятся по небольшим кафе, где проводят время за напитками и разговором с такими же бедолагами.

По общему мнению, более революционным по настроениям в истории Туниса был только момент отмены многоженства. Первого президента страны, Отца Отечества Хабиба Бургиба, который незадолго перед тем сделал Тунис независимой страной, традиционалисты тогда чуть не съели, несмотря на все заслуги. Но как-то он выкрутился.

В общем, тунисские мужики в больших непонятках сейчас.

Корпус отеля спроектирован квадратом, с внутренним двориком-колодцем, вокруг которого вьются многоэтажные галереи номеров. Внутри летает стеклянный лифт. Над всем этим прозрачный купол, в полдень сквозь него в колодец вертикально врубаются солнечные лучи, заставляя сиять стеклянные и металлические поверхности. Одно из самых незабываемых зрелищ: 150-килограммовая туристка в белом открытом купальнике, возносимая лифтом к небесам в сиянии Славы Господней.