Читая рассказ, испытывал неприязнь к Эглю (впрочем, читая "Алые паруса" тоже). Последний абзац, объясняющий "развилку", отношение к Эглю не изменил.
Для меня причина в том, что Эгль (в вашем рассказе и у Грина) вел себя не то что неэтично, а инфантильно. Он (в отличие от Творца в предложенной метафоре) отвел Ассоль полностью пассивную _роль_. Сделал из нее _персонаж_. У Творца по крайней мере получилось дать какую-никакую, но все же свободу своему творению - ролей нет, есть в лучшем случае цель. В "творении" же Эгля девушка - деталь красивой картинки: в бухту вплывает пылающий парусами корабль, все поражены, Ассоль стоит в набегающих волнах. Он и Грею отвел роль, но хотя бы не сообщал ему об этом.
Примерно так ребенок рассказывает приятелю, что папа возьмет их обоих с собой на космодром, и как там все потрясающе (с подтекстом "вот я какой"), нисколько не задумываясь об осуществимости этого. Если бы ребенок умел рассуждать "а пусть у Петьки будет мечта, ему с мечтой жить интереснее", он бы так и оправдывал себя (как Эгль), но к счастью, дети редко думают о духовном благе для своих товарищей по играм.
Требовать от Эгля, чтоб тот, рассказав сказку, отправился бы на поиски того капитана, который решился бы войти с алыми парусами в Каперну - это уже чересчур (хотя роман получился бы хороший, в духе "Сказки странствий"). В том-то все и дело, что, рассказав Ассоль сказку, Эгль выступил орудием фатума - а фатум редко использует орудия дважды, и уж точно его не колышет, как люди живут дальше. У Грина фаытум повернулся этак, но, читая его версию, мы подсознательно понимаем, что совпадений слишком много: Грей становится капитаном, не теряя романтичности, у него достаточно денег на шелк (и на то, чтобы браться за перевозку только пряностей и прочего милого сердцу фрахта), он высаживается там и тогда, где нужно - ну и все прочее. И мы уже с самого начала готовы пожалеть девушку - на случай, если всех этих совпадений не произойдет.
Итак, с одной стороны Эгль - орудие фатума (думаю, именно так воспринимал Грин его и Грея - но не Мэннерса). Но с другой (и этот взгляд нам ближе) Эгль обладает свободой воли и сам решает, кому когда чего ляпнуть. Соответственно, ему можно предъявлять ответственность за его поступки - тем более, если последующих приятных событий не произошло.
Я не вижу, почему писатели должны чувствовать профессиональную солидарность с Эглем. Писатель не сочиняет сценарии жизни своих читателей, в отличие от.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 3 Jun 2010 12:51 pm (UTC)Для меня причина в том, что Эгль (в вашем рассказе и у Грина) вел себя не то что неэтично, а инфантильно. Он (в отличие от Творца в предложенной метафоре) отвел Ассоль полностью пассивную _роль_. Сделал из нее _персонаж_. У Творца по крайней мере получилось дать какую-никакую, но все же свободу своему творению - ролей нет, есть в лучшем случае цель. В "творении" же Эгля девушка - деталь красивой картинки: в бухту вплывает пылающий парусами корабль, все поражены, Ассоль стоит в набегающих волнах. Он и Грею отвел роль, но хотя бы не сообщал ему об этом.
Примерно так ребенок рассказывает приятелю, что папа возьмет их обоих с собой на космодром, и как там все потрясающе (с подтекстом "вот я какой"), нисколько не задумываясь об осуществимости этого. Если бы ребенок умел рассуждать "а пусть у Петьки будет мечта, ему с мечтой жить интереснее", он бы так и оправдывал себя (как Эгль), но к счастью, дети редко думают о духовном благе для своих товарищей по играм.
Требовать от Эгля, чтоб тот, рассказав сказку, отправился бы на поиски того капитана, который решился бы войти с алыми парусами в Каперну - это уже чересчур (хотя роман получился бы хороший, в духе "Сказки странствий"). В том-то все и дело, что, рассказав Ассоль сказку, Эгль выступил орудием фатума - а фатум редко использует орудия дважды, и уж точно его не колышет, как люди живут дальше. У Грина фаытум повернулся этак, но, читая его версию, мы подсознательно понимаем, что совпадений слишком много: Грей становится капитаном, не теряя романтичности, у него достаточно денег на шелк (и на то, чтобы браться за перевозку только пряностей и прочего милого сердцу фрахта), он высаживается там и тогда, где нужно - ну и все прочее. И мы уже с самого начала готовы пожалеть девушку - на случай, если всех этих совпадений не произойдет.
Итак, с одной стороны Эгль - орудие фатума (думаю, именно так воспринимал Грин его и Грея - но не Мэннерса). Но с другой (и этот взгляд нам ближе) Эгль обладает свободой воли и сам решает, кому когда чего ляпнуть. Соответственно, ему можно предъявлять ответственность за его поступки - тем более, если последующих приятных событий не произошло.
Я не вижу, почему писатели должны чувствовать профессиональную солидарность с Эглем. Писатель не сочиняет сценарии жизни своих читателей, в отличие от.